В данной работе будет изучен русский язык в самом широком смысле этого слова — как совокупность всех слов, грамматических форм.
Среди разновидностей русского языка существенно отличается русский литературный язык. Он справедливо считается высшей формой национального языка.
Благодаря письменным записям мы можем проследить эволюцию нашего языка на протяжении более тысячи лет. В обмен на все, что было создано и укреплено, мы получили новую языковую систему, систему, в которой современное мышление постепенно откладывалось.
Простым примером на старого языка являются три типа (мужской, средний и женский), три числа (единственное, множественное и двойное), девять случаев, три простых раза. Современный язык выбирает более строгую и удобную бинарную оппозицию. Система случаев и времен также упрощена. Язык меняет свои грани каждый раз, как это требуется для этого конкретного времени. Из бесконечной языковой практики возникает обновленный язык.
Русский язык обеспечивает преемственность культурных традиций народа, возможность возникновения и развития мощного потока национальной литературы. С другой стороны, значительные социальные потрясения, которые затрагивают основы общественного порядка, всегда оставляют очень заметное влияние на язык [1].
Язык — это многофункциональная система, которая имеет дело с информацией — с ее созданием, хранением и передачей. Функции языка связаны и в то же время связаны с их природой и целью в обществе.
Язык образуют феномен человеческой речи. Язык — это набор инструментов для общения людей посредством обмена идеями и правилами использования этих инструментов. Язык проявляется в речи. Язык — использование существующих языковых инструментов и правил в языковом общении людей.
Связь между языком и языком, особенности
Язык тесно связан со всей человеческой деятельностью и выполняет различные функции.
Функция языка — это проявление его сущности, его цели и действия в обществе, его природы, то есть его качеств, без которых язык не может существовать.
Основные функции
Мир познается и осваивается только тогда, когда его называют. Мир без наших имен — чужой, как далекая неизвестная планета, на которой нет человека, на котором человеческая жизнь невозможна [3].
Имя может помочь вам исправить известные проблемы. Без имени каждый известный факт реальности остался бы единственной случайностью в нашем сознании. Когда мы называем слова, мы создаем свою собственную — понятную и удобную картину мира. Язык дает нам холст и цвет.
Я считаю, что различные типы мотивов — такие как запрос, команда, предупреждение, запрет, совет, убеждение и т. д. — не всегда формулируются как таковые, которые могут быть выражены с использованием «собственных» языковых средств. Иногда они появляются в иностранной форме и используют языковые единицы, которые обычно служат другим целям.
Таким образом, просьба к сыну не приходить домой слишком поздно может быть выражена непосредственно через императивную форму («Пожалуйста, не приходите слишком поздно сегодня!»), Или он может замаскировать это как вопрос («Когда ты возвращаешься?») также под упреком, предупреждением, установлением фактов и т. д.
Почему нам дан язык, то есть какие у него функции? Современные ученые выделяют несколько неравных функций языка. Если вы проанализируете новейшие энциклопедические лингвистические словари и учебники, то окажется, что даже количество назначенных функций находится между 2-3 и 9.
По-видимому, мы можем безоговорочно назвать шесть функций языка и языка, но перед тем, как назвать и охарактеризовать их, мы определяем разницу между этими двумя понятиями: функцией языка и функцией речи.
На наш взгляд, это можно сформулировать следующим образом:
Речевые функции
Накопительная функция языка связана с основной целью языка — собирать и хранить информацию, демонстрировать культурную деятельность человека. Язык живет намного дольше, чем один человек, а иногда даже дольше, чем целые народы. Известны так называемые мертвые языки, которые пережили народы, которые говорили на этих языках. Никто не говорит на этих языках, кроме экспертов, которые их изучают [4].
Подавляющее большинство огромного количества информации, производимой и производимой людьми, является устным. Другими словами, любая информация может в основном передаваться и восприниматься современниками и потомками. Это накопительная функция языка, с помощью которой человечество собирает и передает информацию как в наше время, так и в исторической перспективе — через эстафету поколений.
Заключение
Можно сделать выводы о том, что Самым важным достижением человека, позволившим ему использовать универсальный человеческий опыт, как прошлый, так и настоящий, было вербальное общение, которое развивалось на основе трудовой деятельности. Язык — это язык в действии. Язык — это система знаков со словами с их значением и синтаксисом — набор правил, по которым формируются предложения. Слово является своего рода знаком, поскольку последние присутствуют в разных типах формализованных языков.
Объективным свойством словесного знака, определяющего нашу теоретическую деятельность, является значение слова, то есть отношение знака (в данном случае слова) к объекту, обозначаемому в реальности, независимо от того, как он представлен в индивидуальном сознании.
В отличие от значения слова, личностный смысл является отражением места, которое этот объект (явление) занимает в системе человеческой деятельности, в индивидуальном сознании. Когда значение объединяет социально значимые признаки слова, то личностный смысл является субъективным переживанием его содержания [5].
Каждый из коммуникативных партнеров использует речь для выполнения определенной языковой активности. Что можно назвать языковой активностью? Это деятельность, инструментом которой является язык, и у которой есть свой мотив, цель и конечный результат. Человек действует, когда она говорит, пишет и читает, когда она слушает кого-то другого. Таким образом, существует четыре вида голосовой активности.
Два из них производят текст — это речь, письмо, а два из них — восприятие текста — слушание и чтение. Как видите, язык пишется здесь (когда мы пишем и читаем) и проговаривается (когда мы говорим и слушаем).
Когда люди встречаются, они разговаривают. Не всегда, не везде, но в большинстве случаев. Они могут вступать в контакт с письменным языком, даже далеко друг от друга.
Речь — это то, что составляет сущность социального взаимодействия, и различные виды разговоров — от ежедневных разговоров об эмоциональных признаниях, от деловых встреч и переговоров до разговоров в СМИ — являются предметом теории голосового общения.
Чем богаче языковая система, тем больше возможностей изменить структуру языка, создавая тем самым наилучшие условия для коммуникативного речевого эффекта. Чем шире и свободнее языковые навыки человека, тем лучше, когда все остальное одинаково, он «заканчивает» свою речь, ее коммуникативные качества — правильность, аккуратность, выразительность.
«Функции языка»
1. КОММУНИКАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ
Важнейшая функция языка — коммуникативная. Коммуникация — значит общение, обмен информацией. Иными словами, язык возник и существует, прежде всего, для того, чтобы люди могли общаться.
Вспомним два определения языка: как системы знаков и как средства общения. Нет смысла противопоставлять их друг другу: это, можно сказать, две стороны одной медали. Язык и осуществляет свою коммуникативную функцию благодаря тому, что является системой знаков: по-другому просто нельзя общаться. А знаки, в свою очередь, и предназначены для того, чтобы передавать информацию от человека к человеку.
Собственно, а что значит — информация? Любой ли текст (напомним: это реализация языковой системы в виде последовательности знаков) несет в себе информацию?
Первый пример. Вот я, проходя мимо людей в белых халатах, случайно слышу: «Давление упало до трех атмосфер». Ну и что? Три атмосферы — это много или мало? Радоваться надо или, скажем, бежать куда подальше?
Другой пример. Открыв книгу, мы наталкиваемся, положим, на следующий пассаж: «Деструкция гипоталамуса и верхней части стебля гипофиза в результате неопластической или гранулематозной инфильтрации может обусловить развитие клинической картины НД… При патологоанатомическом исследовании недостаточность развития супраоптических нейронов гипоталамуса встречалась реже, чем паравентрикулярных; был выявлен также уменьшенный нейрогипофиз». Будто на иностранном языке, не правда ли? Пожалуй, единственное, что мы из данного текста вынесем, — это то, что сия книга не для нас, а для специалистов в соответствующей области знания. Для нас же она информации не несет.
Третий пример. Является ли информативным для меня, взрослого человека, высказывание «Волга впадает в Каспийское море?». Нет. Я это хорошо знаю. Это всем хорошо известно. Никто в этом не сомневается. Не случайно данное высказывание служит примером банальных, тривиальных, избитых истин: оно никому не интересно. Оно неинформативно.
Таким образом, информация — это сведения, доступные для понимания и важные для поведения того, кому они адресованы. Текст будет информативным для меня только тогда, когда я буду готов к его восприятию и когда содержащиеся в нем сведения каким-то образом подействуют на мое поведение. (Это не значит, конечно, что я немедленно куда-то побегу или начну перестраивать в корне свою жизнь. Но, может быть, скажу что-то в ответ или просто задумаюсь о чем-то, заинтересуюсь чем-то, захочу поделиться услышанным с другим человеком )
Информация передается в пространстве и во времени.
В пространстве — это значит от меня к вам, от человека к человеку, от одного народа к другому… Во времени — значит от вчерашнего дня к сегодняшнему, от сегодняшнего — к завтрашнему…(«День» здесь надо понимать не буквально, а фигурально, обобщенно: информация сохраняется и передается из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. Изобретение письма, книгопечатания, а теперь и компьютера совершило в этом деле революцию.) Благодаря языку осуществляется преемственность человеческой культуры, происходит накопление и усвоение опыта, выработанного предшествующими поколениями.
Заметим: человек может общаться во времени и… с самим собой. В самом деле: зачем вам записная книжка с именами, адресами, днями рождения? Это вы «вчерашний» направили себе «сегодняшнему» послание в завтра. А конспекты, дневники? Не надеясь на свою память, человек отдает информацию «на сохранение» языку, а точнее сказать, его представителю — тексту. Он общается с самим собой во времени. Подчеркну: для того чтобы сохранить себя как личность, человек обязательно должен общаться — это форма его самоутверждения. И в крайнем случае при отсутствии собеседников он должен общаться хотя бы с самим собой. (Данная ситуация знакома людям, на долгое время оказавшимся оторванными от общества: заключенным, путешественникам, отшельникам.)
Слово тоже в каком-то смысле есть дело, применительно к коммуникативной функции языка, можно эту мысль уточнить.
Возьмем простейший случай — элементарный акт общения. Один человек что-то говорит другому: просит его, приказывает, советует, предостерегает… Чем продиктованы эти речевые действия? Обычно говорящий имеет в виду какие-то собственные интересы, и это совершенно естественно, такова человеческая природа. Например, он просит собеседника сделать что-то, вместо того чтобы делать это самому. Для него тем самым дело как бы превращается в слово, в речь. Речь оказывается заместителем действия. Ну, а второй человек — собеседник или, по-другому, слушающий, адресатданную просьбу выполнит, воплотит слово в реальное дело.
Итак, стоит согласиться с мыслью: коммуникация, общение с помощью языка — один из важнейших факторов, «сотворивших» человечество.
2. МЫСЛИТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ
Человек говорящий — это человек думающий. И вторая функция языка, теснейшим образом связанная с коммуникативной, есть функция мыслительная (по-другому — когнитивная, от лат. cognitio — ‘познание’). Нередко даже спрашивают: а что важнее, что первичнее — общение или мышление? Так ставить вопрос нельзя: эти две функции языка обусловливают друг друга. Говорить — значит выражать свои мысли. Но, с другой стороны, сами эти мысли формируются у нас в голове с помощью языка. А если вспомнить о том, что в среде животных язык «уже» используется для коммуникации, а мышления как такового здесь «еще» нет, то можно прийти к выводу о первичности коммуникативной функции. Но лучше сказать так: коммуникативная функция воспитывает, «взращивает» мыслительную. Как это следует понимать?
Мы соприкасаемся с важнейшей проблемой формирования (и формулирования) мысли. Стоит еще раз повторить: мысль человека при своем рождении опирается не только на универсальные содержательные категории и структуры, но и на категории единицы конкретного языка. Конечно, это не значит, что, кроме словесного мышления, не существует иных форм разумной деятельности. Есть еще мышление образное, знакомое любому человеку, но особенно развитое у профессионалов: художников, музыкантов, артистов… есть мышление техническое — профессиональное достоинство конструкторов, механиков, чертежников, и опять-таки в той или иной степени не чуждое всем нам. Существует, наконец, мышление предметное — им все мы руководствуемся в массе бытовых ситуаций, от завязывания шнурков на ботинках и до отпирания входной двери… Но основная форма мышления, объединяющая всех людей в подавляющем большинстве жизненных ситуаций, — это, конечно же, мышление языковое, словесное.
Иное дело, что слова и другие единицы языка выступают в ходе мыслительной деятельности в каком-то «не своем» виде, их трудно ухватить, выделить (еще бы: мы ведь думаем значительно быстрее, чем говорим!), и наша «внутренняя речь» (это термин, введенный в науку замечательным отечественным психологом Л.С. Выготским) фрагментарна и ассоциативна. Это значит, что слова здесь представлены какими-то своими «кусочками» и соединяются они между собой не так, как в обычной «внешней» речи, а плюс к тому в языковую ткань мысли вкрапливаются еще образы — зрительные, слуховые, осязательные Получается, что структура «внутренней» речи намного сложнее, чем структура речи «внешней», доступной наблюдению. Да, это так. И все же то, что в ее основе лежат категории и единицы конкретного языка, не подлежит сомнению.
Любопытно, что среди писателей, владеющих несколькими языками, редко встречаются авторы, переводящие самих себя. Дело в том, что для настоящего творца перевести, скажем, роман на другой язык — значит не просто переписать его, но передумать, перечувствовать, написать заново, в согласии с иной культурой, с иным «взглядом на мир».
Рассуждения на эту тему можно найти также у Владимира Набокова, писавшего по-русски и по-английски, и у других «двуязычных» писателей. А так в свое время сказал «Язык не только передает понятия, но и является ходом их конструирования. Поэтому, например, пересказ чужих мыслей обыкновенно яснее, чем рассказ своих». И, следовательно, чем оригинальнее мысль, тем труднее ее выразить…
Но сам собой напрашивается вопрос: если мысль в своем формировании и развитии связана с материалом конкретного языка, то не теряет ли она свою специфику, свою глубину при передаче средствами иного языка? Возможны ли тогда вообще перевод с языка на язык, общение между народами? Поведение и мышление людей при всем их национальном колорите подчиняется некоторым универсальным, общечеловеческим законам. И языки при всем их разнообразии тоже базируются на некоторых общих принципах. Так что в целом перевод с языка на язык, конечно же, возможен и необходим. Ну, а какие-то потери при этом неизбежны. Так же как и приобретения. Шекспир в переводе Пастернака — это уже не только Шекспир, но и Пастернак.
Все сказанное приводит нас к выводу: язык — не просто форма, оболочка для мысли, это даже не средство мышления, а скорее его способ. Сам характер формирования мыслительных единиц и их функционирования в значительной мере зависит именно от языка.
3. ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ
Третья функция языка — познавательная (другое ее название — аккумулятивная, то есть накопительная). Большая часть того, что знает взрослый человек о мире, пришло к нему с языком, через посредство языка.
Он, возможно, никогда не был в Африке, но знает, что там есть пустыни и саванны, жирафы и носороги, река Нил и озеро Чад. Человек может мысленно путешествовать во времени, обращаться к тайнам звезд или микромира — и всем этим он обязан языку. Его собственный опыт, добытый при помощи органов чувств, составляет ничтожную часть его знаний.
Как же формируется внутренний мир человека? Какова роль языка в этом процессе?
Как образуется понятие? Человек наблюдает множество явлений объективной действительности, сравнивает их, выделяет в них различные признаки. Признаки неважные, случайные он «отсекает», отвлекается от них, а признаки существенные складывает, суммирует — и получается понятие.
в) с твердым стеблем (стволом) и г) с ветвями, образующими крону. Так формируется в сознании человека понятие «дерево», под которое подводится все многообразие наблюдаемых конкретных деревьев; оно-то и закрепляется в соответствующем слове: дерево. Слово есть типичная, нормальная форма существования понятия. (У животных нет слов — и понятиям, даже если бы для их возникновения были основания, не на что там опереться, не в чем закрепиться…)
Именно таков магистральный путь человеческого познания — от отдельного к общему, от конкретного к абстрактному.
Однако у каждого народа какие-то участки действительности членятся подробней, чем другие. Хорошо известен тот факт, что в языках народов, населяющих Крайний Север (лопарей, эскимосов), существуют десятки названий для разных видов снега и льда (хотя при этом может не быть обобщенного названия для снега вообще). Понятно, что такое разнообразие названий вызвано условиями самой жизни.
Итак, язык воспитывает человека, формирует его внутренний мир — в этом суть познавательной функции языка.
4. НОМИНАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ
Еще одна чрезвычайно важная функция языка — номинативная, или назывная. Дело в том, что называние составляет неотъемлемую часть познания. Человек, обобщая массу конкретных явлений, отвлекаясь от их случайных признаков и выделяя существенные, испытывает потребность закрепить полученное знание в слове. Так появляется название.
Следовательно, вся та система понятий, которой обладает современный человек, покоится на системе названий. Названия — это не только имена собственные, но также и имена нарицательные.
Известно характерное признание американского ученого Норберта Винера о том, как научная деятельность его лаборатории тормозилась отсутствием соответствующего названия для данного направления поиска: неясно было, чем сотрудники этой лаборатории занимались. И только когда в 1947 году вышла в свет книга Винера «Кибернетика» (ученый придумал это название, взяв за основу греческое слово со значением ‘кормчий, рулевой’), новая наука семимильными шагами устремилась вперед.
Итак, номинативная функция языка служит не просто для ориентации человека в пространстве и времени, она идет рука об руку с функцией познавательной, она участвует в процессе познания мира.
Но человек по своей природе прагматик, он ищет прежде всего практическую пользу от своих дел. Это значит, что он не будет называть подряд все окружающие предметы в расчете на то, что эти названия когда-нибудь да пригодятся. Нет, он пользуется номинативной функцией с умыслом, избирательно, называя в первую очередь то, что для него ближе, чаще и важнее всего.
Отсюда вытекает одна закономерность. В любом языке обязательно есть лакуны, то есть дыры, пустые места в картине мира. Иными словами, что-то обязательно должно быть не названо — то, что человеку (пока еще) не важно, не нужно…
Взглянем в зеркало на хорошо нам знакомое собственное лицо и спросим: это что такое? Лоб. А это? Затылок. А что между лбом и затылком? В ответ: голова. Нет, голова — это все в целом, а как называется данная часть головы, между лбом и затылком? Мало кто вспомнит название темя, чаще всего ответом будет то же пожимание плечами… Да, что-то должно не иметь названия.
И еще одно следствие вытекает из сказанного. Для того чтобы предмет получил название, нужно, чтобы он вошел в общественный обиход, перешагнул через некоторый «порог значимости». До каких-то пор еще можно было обходиться случайным или описательным названием, а с этих пор уже нельзя — нужно отдельное имя.
В этом свете любопытно, например, понаблюдать за развитием средств (орудий) письма. История слов перо, ручка, авторучка, карандаш отражает развитие «кусочка» человеческой культуры, формирование соответствующих понятий в сознании носителя русского языка. Помню, как в 60-е годы в СССР появились первые фломастеры. Тогда они были еще редкостью, их привозили из-за границы, и возможности их использования были еще не вполне ясны. Постепенно эти предметы стали обобщаться в особое понятие, но еще долго не получали своего четкого наименования. (Бытовали названия «плакар», «волокнистый карандаш», да и в написании наблюдались варианты: фломастер или фламастер?) Сегодня фломастер — уже «отстоявшееся» понятие, прочно закрепившееся в соответствующем названии. Но вот уже совсем недавно, в конце 80-х, появились новые, несколько отличные орудия письма. Это, в частности, автоматический карандаш со сверхтонким (0,5 мм) грифелем, выдвигающимся щелчками на определенную длину, затем шариковая ручка (опять-таки со сверхтонким наконечником), пишущая не пастой, а чернилами, Как они называются? Да пока что — в русском языке — никак. Их можно охарактеризовать только описательно: приблизительно так, как это сделано в данном тексте. Они еще не вошли широко в быт, не стали фактом массового сознания, а значит, можно пока еще обойтись без специального наименования.
Отношение человека к названию вообще непросто.
С одной стороны, со временем название привязывается, «прикипает» к своему предмету, и в голове у носителя языка возникает иллюзия исконности, «природности» наименования.
С другой стороны, участие имени в процессе познания приводит еще к одной иллюзии: «если знаешь название — знаешь и предмет». Об этой своеобразной магии термина хорошо писал тот же Ж. Вандриес: «Знать имена вещей — значит иметь над ними власть… Знать название болезни — это уже наполовину вылечить ее. А больные чувствуют себя уже лучше только оттого, что представитель науки знает название их тайного врага».
Вообще же говоря, вера в существование единственно правильного наименования распространена шире, чем мы это себе представляем. Вот как сказал поэт:
Когда мы уточним язык
И камень назовем как надо,
Он сам расскажет, как возник,
В чем цель его и где награда.
Когда звезде подыщем мы
Ее единственное имя —
Она, с планетами своими,
Шагнет из немоты и тьмы…
Не правда ли, это напоминает слова старого чудака из анекдота: «Я все могу себе представить, все могу понять. Я даже понимаю, как люди открыли такие далекие от нас планеты. Я одного только не могу взять в толк: откуда они узнали их имена?».
Конечно, не стоит переоценивать силу имени. И тем более нельзя ставить знак равенства между вещью и ее названием. А то ведь недолго прийти к выводу, что все наши беды проистекают от неправильных наименований и стоит лишь поменять имена, как все тут же поправится.
5. РЕГУЛЯТИВНАЯ ФУНКЦИЯ
Регулятивная функция объединяет те случаи использования языка, когда говорящий ставит своей целью непосредственно воздействовать на адресата: побудить его к какому-то действию или запретить ему что-либо делать, заставить ответить на вопрос
Ср. такие высказывания, как: Который час? Хочешь молока? Позвоните мне, пожалуйста, завтра. Все на митинг! Чтоб я этого больше не слышал! Ты возьмешь с собой мою сумку. Не надо лишних слов. Как видно уже из приведенных примеров, в распоряжении регулятивной функции находятся многообразные лексические средства и морфологические формы (особую роль тут играет категория наклонения), а также интонация, порядок слов, синтаксические конструкции
В конечном счете регулятивная функция направлена на создание, поддержание и регулирование отношений в человеческих микро коллективах, то есть в той реальной среде, в которой обитает носитель языка. Нацеленность на адресата роднит ее с коммуникативной функцией.
6. ФАТИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ
Иногда вместе с регулятивной функцией рассматривают также функцию фатическую*, или контактоустанавливающую.
Имеется в виду, что человеку всегда нужно определенным образом вступить в разговор (окликнуть собеседника, поприветствовать его, напомнить о себе ) и выйти из разговора (попрощаться, поблагодарить ). Но разве установление контакта сводится к обмену фразами типа «Здравствуй» — «До свидания»? Фатическая функция значительно шире по сфере своего применения, и поэтому немудрено, что ее сложно отграничить от функции регулятивной.
Попробуем вспомнить: о чем мы говорим в течение дня с окружающими? Что, это все информация жизненно важная для нашего благополучия или непосредственно влияющая на поведение собеседника? Да нет, большей частью это разговоры, казалось бы, «ни о чем», о пустяках, о том, что и без того известно собеседнику: о погоде и об общих знакомых, о политике и о футболе у мужчин, об одежде и детях у женщин; теперь к ним прибавились еще комментарии к телесериалам… Не надо относиться к таким монологам и диалогам иронически и высокомерно. На самом деле это разговоры не о погоде и не о «тряпках», а друг о друге, о нас с вами, о людях. Для того чтобы занять, а затем поддерживать определенное место в микро коллективе (а таковым является семья, круг друзей, производственный коллектив, соседи по дому, даже спутники по купе ), человек обязательно должен разговаривать с другими членами данной группы.
Даже если вы случайно оказались вместе с кем-то в кабине движущегося лифта, то, возможно, чувствуете некоторую неловкость и поворачиваетесь спиной: расстояние между вами и вашим спутником слишком мало, чтобы делать вид, что вы не замечаете друг друга, а завязывать разговор тоже в общем-то не имеет смысла — не о чем, да и ехать слишком недолго…
В коллективах же относительно постоянных, долговременных установление и поддержание речевых контактов — важнейшее средство регулирования отношений. Вот, к примеру, вы встречаете на лестничной площадке соседку Марию Ивановну и говорите ей: «Доброе утро, Марья Иванна, что-то вы сегодня рано…». У этой фразы — двойное дно. За ее «внешним» смыслом прочитывается: «Напоминаю, Мария Ивановна, я — ваш сосед и хотел бы по-прежнему оставаться с вами в добрых отношениях». Ничего лицемерного, лживого в подобных приветствиях нет, таковы правила общения. И все это очень важные, просто необходимые фразы. Образно можно сказать так: если вы сегодня не похвалите новые бусы на своей подруге, а она, в свою очередь, завтра не поинтересуется, как развиваются ваши отношения с неким общим знакомым, то через пару дней между вами, возможно, пробежит легкий холодок, а через месяц вы, может быть, и вовсе потеряете свою подругу…
Подчеркну: общение с родственниками, приятелями, соседями, спутниками, сослуживцами нужно не только для поддержания определенных отношений в микро коллективах. Оно важно и для самого человека — для его самоутверждения, для реализации его как личности. Дело в том, что индивид играет в обществе не только некоторую постоянную социальную роль (например, «домохозяйка», «школьник», «ученый», «шахтер» ), но и все время примеряет к себе разные социальные «маски», например: «гость», «пассажир», «больной», «советчик» И весь этот «театр» существует главным образом благодаря языку: для каждой роли, для каждой маски есть свои речевые средства.
Разумеется, регулятивная и фатическая функции языка направлены не только на улучшение отношений между членами микро коллектива. Иногда человек, наоборот, прибегает к ним в «репрессивных» целях — для того, чтобы отдалить, оттолкнуть от себя собеседника. Иными словами, язык используется не только для взаимных «поглаживаний» (это принятый в психологии термин), но также для «уколов» и «ударов».
В последнем случае мы имеем дело с выражениями угрозы, оскорблениями, ругательствами, проклятиями И опять-таки: общественная конвенция — вот кто устанавливает, что считать грубым, оскорбительным, унизительным для собеседника. В русскоязычном уголовном мире одно из самых сильных, смертельных оскорблений — «козел!». А в аристократическом обществе позапрошлого века слова подлец было достаточно для того, чтобы вызвать обидчика на дуэль. Сегодня же языковая норма «мягчеет» и планка репрессивной функции поднимается достаточно высоко. Это значит — человек воспринимает как оскорбительные только очень сильные средства…
7. ЧАСТНЫЕ ФУНКЦИИ ЯЗЫКА
Кроме рассмотренных выше языковых функций можно выделять еще другие общественно значимые роли языка.
1. Магическая- помогает создать необходимую обстановку.
Вспомним похоронные или праздничные обряды разных племен. Различные песни и танцы у разных народов. Язык гадалок для общения с потусторонними силами. Везде используется свой специфический язык.
2. Аутосодействие — самовнушение.
3. Инструментальная — передача мыслей с помощью образов и звуков.
Средство общения художников и композиторов (с помощью звуков и образов передают свои чувства публике).
4. Символическая — косвенная или намек.
Так, обращенную к сыну просьбу не приходить домой поздно мать может выразить непосредственно, с использованием формы повелительного наклонения («Не приходи сегодня поздно, пожалуйста!»), а может замаскировать ее под вопрос («Во сколько ты собираешься вернуться?»), а также под упрек, предупреждение, констатацию факта ; сравним такие высказывания, как: «Вчера ты опять поздно пришел…» (с особой интонацией), «Смотри — теперь рано темнеет», «Метро работает до часу, не забудь», «Я буду очень волноваться»